критика частных явлений

Слушая некую лекцию об этногенезе славян, узнал об одной из особенностей археологических находок на территории расселения восточных славян. Маленькие жилища. Из чего делается вывод о территориальном (а не кровно-родственном) принципе организации общины. [Для справки, здесь противоречие построениям Энгельса, согласно которым до образования государства могли существовать исключительно родовые общины.] Я не знаю, только ли из этого факта делается такой далеко идущий вывод, не историк все ж, однако правило «моя хата с краю» еще древнее, чем я думал. В полемическом задоре можно фантазировать и дальше, де славяне предпочитали не кучковаться, а разбегаться, органически сюда приплетается примат экстенсивного развития над интенсивным и т.д., и т.д.

Оказывается, в лингвистике тоже есть своего рода спор реалистов с номиналистами. Команду первых возглавляет Ноам Хомски со своей теорией универсальной грамматики. Сначала они уверенно вели в счете, но прогресс в изучении всяческих экзотических языков (пример1, пример2) склонил-таки ситуацию в пользу, казалось бы, очевидного вывода, что язык -- не больше чем средство адаптации к окружающей среде. Так что «нет ничего в чувствах, чего прежде не было бы в вещах», «бытие определяет сознание», -- раздаются кричалки с трибуны болельщиков за номиналистов (к коим принадлежу и я).

Теперь можно осмыслить сущность литературы (художественной, разумеется). Это такое ремесло по созданию симуляции окружающего мира в голове читателя путем модификации языка. В точном соответствии с инверсией принципа возникновения языка из реальности, данной в ощущениях.

Конечно, забавно получается у Аристотеля фактически оправдать рабство и «справедливую войну». Обдумывая столь возмутитульные для нашей современной ментальности умопостроения, поневоле задумываешься, где здесь подвох. Ответ как будто бы находится, если вспомнить, что эллины соорудили колыбель для римской, а вместе с ней и €-пейской цивилизации. И тут на ум лезет столь характерное для римского права уважение к фактам, к настоящему. При виде уже сложившегося положения вещей Аристотелю и в голову не может придти заявление о несовершенстве человеческой природы в частности и мира в целом. Он просто применяет свои концепции о добродетели, справедливости и обществе, так сказать, ad hoc со вполне предсказуемым результатом. Кстати, подобный механизм объясняет пресловутые двойные стандарты, в которых сколь регулярно, столь и безуспешно обвиняют Запад. Хотел еще добавить сюда о несовершенстве концепто-применительных (по аналогии с правоприменительными) процедур, характерном для «ватно-восточного» мышления и связанном в связи с этим отказом вообще от концептов и ценностей, но, видимо, это уже будет через чур.

Как научить ребенка не бросать мусор на землю? Никакого рационального аргумента найти не удастся, если вокруг всё уже засрано. Я знаю три способа.
1. Кантианский метод. «А будет ли благом, если всякий будет поступать так же?», личный пример и нравственный закон внутри. Духовно, но ненадежно, откровенно говоря. Ну хотя бы потому что не у всякого взрослого найдется орган, ответственный за идеализм, что уж тут за ребенка говорить.
2. Следует объявить всех, кто бросает мусор на пол, быдлом и всячески это быдло чморить и делать из него жупел одновременно. Ну а ребенку скажем: «Не будь как быдло!» Этот метод работает, потому что никто не желает быть быдлом, но при широком применении маргинализует какую-то часть общества. В качестве побочного эффекта следует признать заражение сознания привычкой делить весь мир на эльфов и орков.
3. Сартрианский метод. Поскольку в данной конкретной ситуации мораль вступает в противоречие с рациональными доводами, то самое время забыть о морали и поступать по собственному усмотрению. Возможностей много. Хочешь -- бросай, всё равно хуже не станет, хочешь -- организуй окружающих на уборку территории, хочешь -- иди на разборки с коммунальными службами et cetera.

А возможность передавать ее по наследству — законодательно закрепленное социальное неравенство. Поэтому очевидна польза древнего обычая: со смертью всякого знатного и богатого хоронить до кучи его жену, личные вещи, драгоценности, скот.

Крайне любопытная новость --- финны собираются бесплатно давать деньги всем. Во всех смыслах 100%-я монетизация льгот. Вот таки €-ценности я одобряю! То есть уже вплотную социализм. Сразу же вспоминается эксперимент с гарантированными выплатами в Намибии. Там оно ни к чему хорошему не привело, что лишний раз возбудило разговоры про удочку и рыбу. Однако, аналогичные эксперименты Европах показали, что бесплатная «рыба» тоже бывает во благо. Можно ли после этого говорить о том, что в Намибии люди другого сорта? Вряд ли [ну да, а как иначе --- а то расизм], скорее всего, там общество другого сорта.

Итого, факт очень вкусный --- пища для ума и годный аргумент для срачей.

Заканчиваю писанину только себе в приват. Буду писать, даже если это просто "жизнеоп". У каждого на мышке есть скролл есичо.

На кафедре полный бардак. Во-первых, половина потока решила, что у них выходной. Вторая - пришла на лекцию. Но лабы я должен был вести именно у первой половины. В результате - почти что зря вставал с утра пораньше. Во-вторых, из 6-ти работ две полностью разобраны, куда смотрит зав.лаб?

Разные термины из интервью Секацкого.

"Криминальный экзистенциализм"

"в 90-е мы жили в мире грандиозного Фантазма, а нынче обитаем в пространстве грандиозного Фантома"
Мда, читал я Бодрияра, но интерпретировать сие могу попытаться только через контекст. Фантазм имеет место, когда референт представляет собой совсем не то, что ты о нем думаешь. У фантом нет даже референта. Есть другие идеи?

"Именно тогда интеллигенция, все эти выпихнутые со своих стационарных мест сотрудники НИИ, показала свою фантастическую жизнеспособность. Это они стали челноками, это они спасли экономику, это они приспособились к жизни по понятиям."

И да, и нет. На самом деле среди сотрудников НИИ происходило то же самое расслоение, что и среди других классов и подклассов общества. Кто-то тихо-мирно пересидел, кто-то стремительно деградировал. И да, были те, кто открывал свои ларьки, но и те, кто быстро осознали, что в их руках находится неплохой капитал (площади, оборудование, уникальные технологии), в ЦНИИ им. Крылова, стало даже традицией при встрече коллег обсуждать, кто сколько секретных сведений успел продать.

"Все страны, не только Россия, включенные в процесс мировой финансовой химеризации, не знают, что делать со своим населением... Которое никак не нужно для воспроизводства капитала, но, с другой стороны, нельзя же это население никуда деть....
Поэтому ему просто раздаются какие-то деньги и смысл жизни в виде совершенно ненужных капиталу работ."
Превосходно. Именно в такой формулировке постоянно крутится у меня в голове эта мысль!
Вот моя любимая картинка на эту тему:
http://www.perspektivy.info/images/inf_razv_obsh_7(1).gif
Отмечу, что "рабочая сила" - это далеко не 100% населения. Так что мое любимое утверждение, что 10% населения кормят всех остальных - это еще завышенная оценка. В настоящее время соотношение достигает 80/20, но процесс расходимости продолжается, и насыщения не видно.

"Внутри самой политики больше нет человекоразмерного пространства, а вместо него анонимное пространство гигантских асоциальных масс"
А где оно вообще есть? Я долгое время, да и сейчас верю, что оно есть в науке. По крайней мере за каждой публикацией стоит автор. Есть возможность не просто трансляции своего мировоззрения, но и становления себя вообще через текст. Существует надежда на нетленку Но самое главное - можно найти людей, которые будут тебя слушать. Стоит отметить, что наблюдающийся в последнее время наплыв китайской "научной мысли" вселяет некоторые опасения. Публикация теперь становится формой отчетности, появилась технология изготовления, требования к цитируемости опять же.

"Отличительная черта такого [актуального] искусства еще и в том, что оно не уносится из природы в особые хранилища, чтобы стать очередным символом в перенаселенном мире символического, а остается там, где оно есть."
А существует ли актуальная наука? Традиционно результат научной деятельности отливается в форме символического и консервируется. Но за этим результатом обязательно должно стоять открытие, а этот процесс имеет экзистенциальное измерение. Человек открывается природе, взаимодействует с ней - это называется техника. Да, я думаю именно так. В противоположность Хайдеггеру, который полагал, что техника напротив ведет к забвению бытия. А еще человек может открываться другим людям. Это будет теоретическая, а лучше сказать - академическая наука. Академия по платоновской задумке - место общения людей (в нашей стране однако <да и не только в нашей> это еще одна социальная структура).

Я вот не раз задавал себе вопрос, почему в амерских мультах традиционно (начиная еще с Микки-Мауса) все мыши и прочие грызуны положительные герои, а кошаки - злодеи. А у нас ведь наоборот. Вот и ответ: http://langobard.livejournal.com/3056015.html

"Главным историческим субъектом и носителем социальных изменений, ломающих привычный гендерный порядок, являются не столько мужчины, сколько женщины, социальное положение, деятельность и психика которых изменяются значительно быстрее и радикальнее, чем мужская психика. Дело здесь не в более широкой адаптивности женщин (по теории В.А.Геодакяна), а в общей логике социально-классовых отношений. Любые радикальные социальные изменения осуществлюят прежде всего те, кто в них заинтересован, то есть угнетенные классы, в данном случае - женщины."

С другой стороны, как показывает Кон уже в другой главе, исследуя изменения гендерной идентичности мужчин в Германии, наиболее продвинутые (в плане принятия равноправия женщин, терпимости и в целом сдвига социума в сторону феминности [не феминизация, феминность, также как и маскулинность - характеристика общественного порядка]) оказываются представители среднего класса. Консерваторами (помимо низкообразованных, стариков и других страт) оказались верхний и нижний (в случае Германии это пролетариат) социальные слои. С верхушкой все понятно, у них все хорошо, поэтому они склонны ничего не менять. С низами вроде тоже - не потерять бы то, что еще осталось; низкий социальный статус можно попытаться легитимно скомпенсировать хоть какой-то властью над женой и детьми (альтернативные в таких условиях проявления маскулинности - девиантное поведение, пьянство, преступность, армия тоже возможны, но большинство предпочитает семейную жизнь так или иначе). Получается иная картина, противоречащая марксистским догмам. Драйвером социальных сдвигов является не наиболее угнетаемый, а средний класс.

Видимо, профи-спекулянт сможет увязать эти противоречия в рамках теории. Марксизм ведь как психоанализ - всеобщая теория всего, не знающая и не желающая знать протииворечий. Но я попробую сам. Классовая борьба, может быть, "работает", если общество четко делится на два класса, угнетаемые - эксплуататоры, а вот если появляется средний класс, то он как раз все и двигает, а верхушка неожиданно кооперируется с маргиналами в попытке законсервировать существующий порядок вещей. В таком случае у нас происходит "все правильно": есть средний класс, но очень тоненький, его задача - снять напряженность между эксплуататорами и эксплуатируемыми, при этом энергии среднего класса явно недостаточно для любых радикальных изменений.

Кино середины ХХ в. - это сплошь и рядом объективирование внутриличностных тараканов ("Процесс", "Восемь с половиной", "Птицы", "Головокружение" и проч.). Более позднее кино обнаруживает тараканов внешних, интерес представляет процесс включения их в субъективную реальность. Вплоть до того, что последней вообще не существует ("Перевозчик 3"), но есть чистая воля, воля без желания (в понятих Р. Мэя), которая обеспечивает существование этого робота-человека в этом мире.

Особняком стоит монументальный кинематограф ("Броненосец Потемкин", колхозные мюзиклы сталинских времен). Здесь идет столкновение с реальностью тех тараканов, которые не внутриличностные, а являются достоянием целой группы людей, толпы. Это и есть авангардное кино.